Легендарный штурм
78 лет назад, 6 апреля 1945 года, началась Кёнигсбергская операция, в ходе которой была разбита 130-тысячная группировка немецких войск, а город-крепость взят за 81 час.
Оборона Кёнигсберга состояла из трёх линий, кольцами опоясывавших столицу Восточной Пруссии. Первая опиралась на 15 крепостных фортов в 7-8 километрах от городской черты. Вторая проходила по окраинам. Её составляли группы зданий, подготовленных к обороне, железобетонные огневые точки, баррикады, сотни километров траншей, минные поля и проволочные заграждения. Третья – из крепостных фортов, равелинов, каменных зданий с бойницами – занимала большую часть улиц и его центр.
Большой урон гитлеровцам нанесла трёхчасовая артподготовка. Под прикрытием огневого вала в наступление пошла пехота, танки и самоходные орудия. На Кёнигсберг были направлены 26 штурмовых отрядов и 104 штурмовые группы, преодолевавшие вражеские редуты один за другим. В первый день ими была перерезана железная дорога на Пиллау, спустя двое суток красноармейцы овладели городским портом. Не успевший эвакуироваться гарнизон оказался отрезан от основных сил. Хотя представители СС и гестапо расстреливали отступавших, однако капитуляция виделась лишь делом времени.
Командующий 43-й армией генерал-лейтенант Афанасий Павлантьевич Белобородов вспоминал, что «ключ» к неприступным стенам кёнигсбергских фортов и крепостей пришлось подбирать: «Даже 280-миллиметровая мортира, бившая по форту «Шарлоттенбург» почти в упор прямой наводкой, не смогла проломить напольную стену. Не брали её 246-килограммовые снаряды. Однако их мощные разрывы загнали гарнизон в нижние этажи, чем воспользовались наши сапёры. Под руководством лейтенанта И. Сидорова они заложили несколько тонн взрывчатки под стены и на верхнее боевое покрытие и подорвали её. В образовавшиеся проломы ворвался штурмовой отряд старшего лейтенанта Р. Бабушкина и овладел укреплением. «Противофортовый приём» И. Сидорова стали применять и в других частях, и продвижение к центру города в значительной степени ускорилось».
Почётный гражданин Советска, ветеран Великой Отечественной войны майор в отставке Савелий Владимирович Григорьев говорил, что грохот стоял такой, что от взрывов кровь у некоторых бойцов лилась и из ушей, и изо рта. А стволы пушечные докрасна раскалялись, но и они выдержали, и солдаты сражались. Он служил в 13-й гвардейской артиллерийской бригаде, награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Кёнигсберга», многими другими.
С бравшими Кёнигсберг воинами происходило немало опасных, но захватывающих историй. Почётный гражданин Калининграда танкист полковник в отставке Валентин Николаевич Гаврилов, например, рассказывал о штурме так: «6 апреля была хорошая погода, солнышко, и в 12 часов началась артподготовка, которая продолжалась более часа. После мы пошли в атаку. И впервые в жизни такая петрушка получилась! Был населённый пункт Зудау, рядом с нынешним посёлком Первомайским. Поля там были вспаханы и засеяны – рыхлая земля, а сверху ещё снега насыпало. 2-я рота 350-го батальона к переднему краю прошла хорошо, а 1-я застряла. Танк выйдет на эту землю, прокрутит гусеницами и сидит на днище! Один, второй, третий. Экипажи выскакивают, подкладывают вперёд под гусеницы бревно, танк пройдёт на свою длину и опять садится! А идёт бой, ещё стрелять надо. Я бегал там, помогал комбату выталкивать танки и уточнять задачи. С трудом мы это поле прошли». А в районе нынешних улиц Невского и Гагарина было так: «Получаю приказ – взять три танка и пройти на аэродром Девау. Зарядили пушки, идём. Там возле авиационного ангара стоит зенитная пушка и ведёт огонь. Но что она нам сделает? Ничего! Наш первый танк раздавил эту пушку и весь расчёт. А слева от меня стоит такая же пушка, но солдаты убежали. Остался один, поднял руку, бросил оружие. Я спрыгнул с брони, и он на плохом русском говорит: «Я антифашист. Приказывал своим сдаться, но они убежали. Вы хорошо воюете». Он снял с себя крест и отдал его мне в знак признательности. Подарок этот я сохранил, а потом отдал в школьный музей».
Обороняться Кёнигсбергу и всей Восточной Пруссии помогали наспех собранные немецкие призывники. Тотальная мобилизация предписывала явиться в армию всем мужчинам в возрасте от 16 до 60 лет. Новобранцев тут же направляли на передний край. «Наше внимание в показаниях пленного привлёк не возраст призывников, не то, что они не проходили даже поверхностного медицинского освидетельствования (об этом мы знали и раньше), а то, что мобилизованным выдавали не автоматы, которыми были вооружены гитлеровские солдаты, а карабины. Это позволило предположить, что вражеская армия, во всяком случае, в этом районе, испытывает недостаток в автоматическом оружии», – указывал офицер разведотдела 3-го Белорусского фронта Афанасий Григорьевич Синицкий.
Несмотря на нацистскую пропаганду, перед штурмом многие немцы понимали, что положение Кёнигсберга незавидное. «Дорогая! Скажу тебе, я первый раз попал в компанию столь отчаявшихся людей... О товарищеских отношениях нет и речи. Ты спокойно можешь издох-нуть – о тебе никто не побеспокоится, не позаботится. У нас скоро не останется никакой надежды. Когда Иван нападает, фольксштурмисты, как зайцы, спасаются бегством. Если в ближайшее время не появится новое оружие, мы погибли», – писал ефрейтор Ширнахер супруге Ильзе ещё в марте, когда он сдался в плен. Письма были напечатаны в листовках-обращениях немецких антифашистов к солдатам в Восточно-Прусском котле.
Бои велись не в пустынном городе. Тысячи жителей остались в своих домах и наблюдали, как агонизировала нацистская машина. «Чуть не на каждом перекрёстке появляются противотанковые заграждения и бункер. Всего больше заботятся о Северном вокзале, важном транспортном узле: пройти здесь можно только в одном месте. Именно тут я увидел повешенных молодых солдат, попытавшихся поступить разумно, а именно – отказавшихся бессмысленно воевать. Они сделали то, что побоялись сделать военачальники во главе с Гитлером. Но на грудь им повесили таблички: «Мне пришлось умереть, потому что я трус», – описывал события немецкий скрипач и будущий писатель Михаэль Вик.
После плена и заключения в воркутинском лагере экс-комендант Кёнигсберга Отто Ляш написал книгу о падении прусской твердыни. Бывший генерал пехоты высоко оценил выучку противника: «Солдаты и офицеры крепости в первые два дня держались стойко, но русские превосходили нас силами и брали верх. Они сумели скрытно сосредоточить такое количество артиллерии и самолётов, массированное применение которых разрушило укрепление крепости и деморализовало солдат и офицеров. Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Под Кёнигсбергом мы потеряли всю 100-тысячную армию». После подписания капитуляции и сдачи в плен фюрер приказал расстрелять О. Ляша, но сам отправился в мир иной гораздо быстрее.
При штурме Кёнигсберга погибли более 40 тысяч немецких солдат, а около 92 тысяч были взяты в плен. Германская армия потеряла свыше 3,5 тысячи орудий и миномётов, порядка 130 самолётов и 90 танков. По словам командующего 3-м Белорусским фронтом РККА ВС СССР, руководителя штурма Маршала Советского Союза Александра Михайловича Василевского, Восточно-Прусская операция стала показателем огромной боевой мощи СССР и образцом военного искусства. «Она обогатила Красную Армию новым опытом борьбы с сильным врагом, опиравшимся на отлично подготовленную и глубоко развитую в инженерном и огневом отношении оборону в крайне выгодной для него местности. Советским войскам приходилось решать задачу ликвидации неприятеля на большой площади, прижимая его одновременно к Балтийскому морю и к заливам в районе Кёнигсберга», – отметил военачальник в книге «Дело всей жизни».
– Есть в Калининграде свой День Победы. Это 9 апреля. И улица в честь этого дня названа, – подчёркивает почётный гражданин Калининграда гвардии подполковник в отставке Борис Петрович Пирожков.
На другой калининградской улице – Генерала Соммера – на постаменте установлен танк Т-34. Он появился здесь благодаря Б. Пирожкову. После войны танкист продолжил служить, демобилизовался подполковником, возглавлял совет ветеранов, работал в ДОСААФ.
И живёт в двух шагах от памятника. Кстати, ветеран лично управлял танком несколько лет назад. 97-летний Борис Петрович – единственный оставшийся в строю живых из героев этого материала. Народный танкист Калининграда – так называют его в городе.ЕЛЬЦОВ
Александр ЕЛЬЦОВ
